АЛЕСЯ КРУПАНИНА: У меня в гостях актёр и музыкант Максим Леонидов. Вот так скромно он мне представлен в рабочем чате. На самом деле мы понимаем, что это и поэт, и либреттист, и композитор, и ещё куча всего.
МАКСИМ ЛЕОНИДОВ: И на дуде игрец.
А. КРУПАНИНА: Абсолютно. Давайте по порядку начнём. Сначала самое актуальное, что у нас происходит сейчас: 25 марта готовится премьера вашего мюзикла «Крем, джем & Буги-Вуги». Правильно я его назвала?
М. ЛЕОНИДОВ: Да. В афише написан значок «&», но вообще мы его называем «Крем, джем и Буги-Вуги».
А. КРУПАНИНА: Описывается это, как музыкальное приключение в кондитерской. Так можно коротко обозначить сюжетную канву мюзикла. Что это такое вообще?
М. ЛЕОНИДОВ: Вы знаете, мы же все из детства. И есть какие-то вещи, которые в детстве нам попадают, и они с нами живут всю жизнь. И иногда они требуют какого-то воплощения и выхода. У меня в детстве было много книжек любимых. Одна называлась «Приключения Гомера Прайса» Роберта Маклосски, американского писателя. А вторая называлась «Питер Брейн и его друзья», это английский автор Хилдик. И там и там были чудесные детские приключения, главными героями этих книжек были дети. И американская книжка была написана про 40-е годы, а английская –– про 60-е. И когда мы с моим соавтором Александром Шавриным стали думать о том, какой нам сделать детский мюзикл, я предложил ему прочесть две эти книжки. И мы решили совместить этих героев в одну книгу и одну историю. И мы переплели две совершенно разные истории, написанные на разных континентах, в одну. А ещё, поскольку у нас в одной из книг упоминается стихотворение Марка Твена «Режьте билеты», мы решили, что мы перенесём действие из города Сентенберг, где оно происходило, в город Санкт-Петербург, который придумал Марк Твен, для того чтобы поселить туда Тома Сойера и Гекльберри Финна.
А. КРУПАНИНА: Какой замес!
М. ЛЕОНИДОВ: И мы придумали такой город и решили, раз уж Марк Твен этот город сочинил, то там всех детей до сих пор называют в честь героев его книги: Том, Гек, Бетти, Сид. И поэтому из трёх этих разных мест у нас появилось одно произведение, которое мы решили назвать «Крем, джем и Буги-Вуги», потому что действие происходит в середине 50-х годов, а это время рок-н-ролла и буги-вуги. Часть этого действия действительно происходит в кафе-кондитерской, где делают пончики с кремом и джемом и кофе под названием «Буги-Вуги» и где отчасти происходит приключение наших героев.
А. КРУПАНИНА: Музыка у вас стилизованная под 50-е годы?
М. ЛЕОНИДОВ: Отчасти. Я не ставил себе задачу сделать такой прямо адрес в 50-е годы, но намёк на это есть, да.
А. КРУПАНИНА: У вас на сцене реально играют дети.
М. ЛЕОНИДОВ: Да.
А. КРУПАНИНА: Когда я работала на телевидении и у нас выходила в прямом эфире программа с детьми, говорили, что выпускать детей в прямой эфир страшнее, чем диких зверей.
М. ЛЕОНИДОВ: Да!
А. КРУПАНИНА: У вас как складываются отношения с детьми на сцене?
М. ЛЕОНИДОВ: Вы знаете, они не у меня складываются. Они складываются у режиссёра-постановщика Андрея Носкова.
А. КРУПАНИНА: То есть вы не присутствуете на репетиционном процессе?
М. ЛЕОНИДОВ: Я прихожу, когда необходим, но у спектакля, конечно, должен быть один хозяин. И соваться в работу режиссёра-постановщика, уже когда он работает, я не считаю правильным. Поэтому, когда меня зовут и просят мою консультацию по тому или другому вопросу, я прихожу. Но я вижу, что, конечно, это непросто, потому что они дети, что с этим сделаешь. Они не обученные артисты, и с ними надо заниматься и речью, и вокалом, и буквально ставить им на сцене каждый жест. И на это порой не хватает времени. Я думаю, что мы первые вообще, кто решился на такой тяжёлый эксперимент, сложный. Ну, исключая самодеятельные детские студии.
А. КРУПАНИНА: А какого возраста дети?
М. ЛЕОНИДОВ: Мы объявляли кастинг от 9 до 12 лет.
А. КРУПАНИНА: И они прям на сцене живьём, без фонограмм будут петь?
М. ЛЕОНИДОВ: Они будут петь, играть и танцевать.
А. КРУПАНИНА: И всё это одновременно. Это то, чему учат годами в театральном институте, и не всегда удаётся. А тут очень смелый эксперимент, на мой взгляд.
М. ЛЕОНИДОВ: Мы решили, уж поскольку мы написали такую пьесу, не артисток же мы будем приглашать и грудь им подвязывать, чтобы они изображали нам мальчиков.
А. КРУПАНИНА: Это было бы смешно.
М. ЛЕОНИДОВ: И тем более девочек кто там будет играть? Поэтому мы решили, что возьмём детей. У нас был довольно большой кастинг. В результате самая большая проблема с мальчишками, конечно, потому что пока им 9-10, они не в уме совсем, они запоминают плохо.
А. КРУПАНИНА: Ну да, рассеянность мысли.
М. ЛЕОНИДОВ: Ну они дети совсем ещё. Они начинают немножко соображать к 12-13 годам, и в этот момент у них ломается голос. И поэтому у нас большие с этим сложности, потому что как только мальчик вроде играет хорошо и достоверно, начинает петь, а у него диапазон остаётся с гулькин нос: то есть совсем наверх –– петух, вниз –– петух и что-то посередине он там мурлычет. А я писал песни без скидок на всякие разные заболевания возрастные, поэтому нам приходится выходить из положения довольно часто.
А. КРУПАНИНА: Этот спектакль станет в итоге репертуарным?
М. ЛЕОНИДОВ: Да. Этот спектакль –– это копродукция. Это продюсерский центр совсем молодой, который называется ««ЛУНА-Продакшн». Называется он так, потому что это аббревиатура трёх фамилий: Леонидов, Усубиани и Носков. Алики Усубиани –– это продюсер, Андрей Носков –– режиссёр-постановщик и Леонидов –– это я. И вот при содействии комитета по культуре Санкт-Петербурга мы сделали спектакль «Мама-кот», который идёт в Театре Эстрады.
А. КРУПАНИНА: Мы к нему сегодня ещё вернёмся.
М. ЛЕОНИДОВ: Да. И при помощи того же комитета по культуре –– спасибо им огромное –– сейчас мы делаем на базе театра Комедии имени Акимова спектакль «Крем, джем и Буги-Вуги», в котором участвуют как артисты театра Акимова, так и приглашённые артисты, балетные артисты и дети со стороны.
А. КРУПАНИНА: В общем, получится, видимо, колоссальное шоу, хотя бы потому, что заявлено так много музыкальных жанров. А почему именно театр Акимова? Потому что папа и мама там играли? Почему не Балтийский дом, например, –– миллион других площадок.
М. ЛЕОНИДОВ: У меня есть некое сентиментальное отношение к театру Акимова, это понятно, поскольку действительно мои родители оба там проработали, и папа вообще много лет. Я помню прекрасно акимовские спектакли, акимовских артистов, ещё тех, ещё Зарубину, Юнгер, Ускова, Севастьянова и всех остальных. Но не только поэтому, у нас выбор небольшой. У нас комитет по культуре может дать деньги только на городской театр, на федеральный театр он дать денег не может, понимаете. А городских театров у нас не так много. В БДТ мы не можем ничего сделать, в Александринке не можем, а в театре Комедии можем, в Эстраде можем. Но поскольку в Эстраде сделали, теперь решили, как антикризисные менеджеры, сделать в театре Комедии какой-нибудь спектакль.
А. КРУПАНИНА: Вы знаете, вообще, конечно, вы меня удивили –– про «Маму-кот» я знала –– тем что вы так легко обращаетесь к детской аудитории, при том что сейчас приняты, если афиши посмотреть , мюзиклы «Мастер и Маргарита», «Анна Каренина» и прочие драмы. То есть модно в этом направлении, а вы легко пошли на детскую аудиторию.
М. ЛЕОНИДОВ: Я люблю светлые темы, жизнеутверждающие и оптимистические. А потом, вот эта тяга нашего народа к прекрасному –– я имею в виду «Мастера и Маргариту» и Евгения Онегина в шубе –– хорошо, но давайте, чтобы было ещё и что-то другое.
А. КРУПАНИНА: Мы тут с одной моей гостьей, актрисой, обсуждали, почему по «Мастеру и Маргарите» –– такому загадочному, странному произведению –– кино ещё можно снять, а как только мы его переносим на театральные подмостки, сразу дикая пошлость вылезает. Непонятно почему. Я не заставляю вас думать в этом направлении. Это действительно сложная философская тема. Давайте, к следующему актуальном моменту вашей жизни сейчас: в ближайшее время начнётся работа над полнометражным фильмом «Большой секрет».
М. ЛЕОНИДОВ: Это большой вопрос, начнётся ли она, –– я вам так скажу. Ещё три дня назад я был уверен в том, что она начнётся. Но позавчера я поговорил с Сашей Цекало и с нашими сценаристами.
А. КРУПАНИНА: Это ваш продюсер.
М. ЛЕОНИДОВ: Да.
А. КРУПАНИНА: Но сценарий почти завершён?
М. ЛЕОНИДОВ: Нет. Есть несколько концептов этого самом сценария. Ни один из этих концептов пока ни нас, ни самих сценаристов, ни продюсера не устраивает. Время идёт. Я очень надеюсь, что они успеют, но может так случиться, что и не успеют к этому лету сделать всё. Надо уже запускаться, уже пора декорации строить и костюмы шить.
А. КРУПАНИНА: Так масштабно. Это биографический фильм группы «Секрет»?
М. ЛЕОНИДОВ: Нет-нет, абсолютно нет.
А. КРУПАНИНА: Почему это называется «Секрет» и что хотелось бы видеть в этом фильме?
М. ЛЕОНИДОВ: Это не называется «Секрет». У сценария ещё нет названия.
А. КРУПАНИНА: А что хотелось бы увидеть в конечном итоге?
М. ЛЕОНИДОВ: Я вам расскажу концепцию, идею продюсера. Это идея о том, что группа, которой практически нет, её не существует, собирается от раза к разу. А тут мы обостряем, что она вообще не собирается никогда играть. В своё время «Секрет» сочинил свой мир, ни на что не похожий, мир своих героев, своих песен, свою эстетику. И вот из этой эстетики, из этого мира родился в параллельном пространстве некий город, где живут герои этих песен, где живут реальная Кристина, Алиса, Рита. Но этот город начинает погибать, потому что долго они существовать не могут. Им нужно, чтобы группа сделала что-то новое, чтобы вдохнуть жизнь в судьбу этого города. И тогда участников группы воруют, помещают в этот город. Сначала они отказываются что-либо делать, не верят, потом верят. В итоге пишут какую-то новую песню, и все живы, довольны и счастливы. Вот такая вот идея сказки.
А. КРУПАНИНА: Сказка со счастливым концом.
М. ЛЕОНИДОВ: Видите, пока я вам рассказываю, это всё гладко звучит, но потом выясняется: а какой же фильм без любви. Нам нужна любовная история, причём, чтобы пошли молодые люди, должна быть любовная история не Максима Леонидова и Николая Фоменко…
А. КРУПАНИНА: Между собой!
М. ЛЕОНИДОВ: Между собой! Или по отдельности. Надо чтобы был какой-то молодой 20-летний мальчик, который должен быть главным героем картины. Он должен влюбиться в какую-то девочку, может быть, из города песен этого, в какую-то песню. Короче говоря, начинается головоломка, в которой внутри очень трудно связать концы с концами. Но я верю, что Тилькин Илья как-то всё-таки воспрянет ото сна и на обломках самовластия создаст этот сценарий.
А. КРУПАНИНА: Затевается и телевизионный проект с режиссёром Иваном Мережко, где вы играете музыканта.
М. ЛЕОНИДОВ: Да.
А. КРУПАНИНА: Это вы сами, вот этот музыкант?
М. ЛЕОНИДОВ: Нет.
А. КРУПАНИНА: То есть это обычная актёрская роль?
М. ЛЕОНИДОВ: Абсолютно. Единственное, о чём мы говорим, это о том, чтобы в качестве музыкального сопровождения звучали мои песни. Там изначально должен был быть джаз, джазовый музыкант, но мы подумали, что если уж я буду играть эту роль, то глупо было бы отказываться от большого количества песен, которые есть и которые можно использовать в кино.
А. КРУПАНИНА: Иван Мережко –– это сын режиссёра Виктора Мережко, да?
М. ЛЕОНИДОВ: Да.
А. КРУПАНИНА: А чем он вас заманил? Вы не самая свободная звезда.
М. ЛЕОНИДОВ: Я вам так скажу, что я не избалован кино-предложениями, где более-менее приличная литература, то есть сценарий. Потому что всё, что предлагается, это либо ситкомы, либо какая-то криминальная ерунда. Ну вы сами видите, что у нас идёт по телевизору в сегменте «телевизионные сериалы».
А. КРУПАНИНА: Стараюсь не смотреть. Я пыталась гуглить Ивана Мережко, и почти ничего не нашла. У него есть опыт режиссёрский, сериальный?
М. ЛЕОНИДОВ: Я даже не знаю, честно говоря.
А. КРУПАНИНА: То есть вы доверились, просто увидев приличный сценарий?
М. ЛЕОНИДОВ: Я вижу перед собой молодого парня в татуировках, который готов к сотрудничеству. Я понимаю, что он не будет настаивать на какой-то белиберде. Был бы хороший оператор и хорошие партнёры. У меня нет основания не верить Ване Мережко или подозревать его в непрофессионализме. Я его просто не знаю как режиссёра.
А. КРУПАНИНА: Начнём, а там как пойдёт.
М. ЛЕОНИДОВ: А там ввяжемся в бой, посмотрим. Я думаю, что мы найдём общий язык.
А. КРУПАНИНА: Мы договорились в какой-то момент заглянуть в ваше прошлое и понять, как всё в вас развивалось. Вы родились в Ленинграде в семье актёров.
М. ЛЕОНИДОВ: Да.
А. КРУПАНИНА: Надо полагать –– это обычная проблема актёрских детей, –– вы какое-то время провели за кулисами?
М. ЛЕОНИДОВ: Да, но только это не проблема никакая.
А. КРУПАНИНА: Сейчас я объясню, почему я говорю, что это проблема. Обычно такие дети не верят в Деда Мороза, и вообще у них немножко иначе складывается взгляд на жизнь –– из-за кулис. Или я не права?
М. ЛЕОНИДОВ: Пока я был совсем маленький, конечно, я много времени проводил за кулисами, и есть масса забавных по этому поводу анекдотов. Один раз я во время антракта показал фигу из-за закрытого занавеса в зрительный зал.
А. КРУПАНИНА: Только руку? Молодец!
М. ЛЕОНИДОВ: Да. Говорят, Акимов меня потом разыскивал по театру по всему. Однажды я встретил артистку Порудолинскую. Она была уже пожилым человеком, и у неё был лёгкий пушок над губой. Она меня встретила за кулисами и сказала: «Максимочка, как давно мы с тобой не виделись». На что я сказал: «Да, мы очень давно с вами не виделись, у вас даже усы выросли».
А. КРУПАНИНА: Какой ужас!
М. ЛЕОНИДОВ: Но спектакля «Дон Жуан» я страшно испугался –– в пиратском костюме Павла Панкова. И просто плакал, а потом увидел его уже в буфете, когда он ел сосиски, и, в общем, немножко успокоился.
А. КРУПАНИНА: Да, это действительно примиряет. Что может быть более земным, чем поедание сосисок.
М. ЛЕОНИДОВ: Да, злодей сосиски есть не станет.
А. КРУПАНИНА: Как пришло семейное решение о том, что вам нужно заниматься музыкой?
М. ЛЕОНИДОВ: Дело в том, что мамы не стало довольно рано.
А. КРУПАНИНА: Вам было пять лет.
М. ЛЕОНИДОВ: Да, и отец сначала отдал меня в школу, которая была просто поблизости от дома. Но она оказалась математической, и стало быстро понятно, что в этой школе я не задержусь. Но поскольку я в любое удобное и неудобное время норовил влезть на любую возвышенность и с неё что-нибудь спеть людям или, в крайнем случае, прочесть какое-нибудь стихотворение, то явно было, что артист растёт. Действительно, я очень любил публично что-нибудь исполнять, петь или читать. И кто-то надоумил отца обратиться в хоровое училище имени Глинки при Ленинградской государственной академической капелле –– учебное заведение для мальчиков, где с первого по 10 класс обучают не только общеобразовательным предметам, но ещё и 28 предметам музыкальным. Среди них, помимо профессионального фортепиано, было дирижирование, музыкальная литература, зарубежная музыкальная литература, творчество, теория музыки, чтение партитуры с листа, хороведение и так далее –– могу перечислить все 28.
А. КРУПАНИНА: Как вам сольфеджио давалось –– ненавистный предмет всех начинающих музыкантов?
М. ЛЕОНИДОВ: Так же ненавистным предметом он и был.
А. КРУПАНИНА: Какие у вас воспоминания о музыкальном интернате. Это же тоже такое культовое заведение, о которых потом многие мальчики всю жизнь вспоминают с теплом.
М. ЛЕОНИДОВ: Разные у меня впечатления об этом интернате складывались. Представьте себе, мальчишки все вместе в одной комнате –– и как они встречают новенького. Как правило, не очень дружелюбно. Но я был парень, который родился на проспекте Обуховской Обороны, и поэтому со мной этот номер не прошёл. Во-первых, я подрался в первый же день своего прихода в класс –– пришёл уже в третий класс. Во-вторых, я подрался в первую же ночь своей ночёвки в интернате. А когда ты сразу дерёшься, охота издеваться над тобой пропадает.
А. КРУПАНИНА: Хороший рецепт от Максима Леонидова. Всем мальчикам посвящается. К театральному институту. Легендарный курс Кацмана-Додина.
М. ЛЕОНИДОВ: Мне повезло.
А. КРУПАНИНА: Безумно повезло. Это действительно так. Я вспоминаю невероятный прорыв на выпускном курсе «Ах, эти звёзды». Это что-то невозможное. Я, готовясь к эфиру нашему, пересмотрела этот спектакль. Я просто хотела чуть-чуть вспомнить, потыкать и не смогла себя заставить остановить, просмотрела весь этот спектакль. Ваш Армстронг, Элвис Пресли –– это просто с ума сойти! Потом вы этот спектакль катали по стране. Долго?
М. ЛЕОНИДОВ: Катали –– это громко сказано. Мы на самом деле свозили его в Одессу и кусочки его свозили в Софию по обмену с болгарскими студентами. И сыграли его в Москве и Петербурге. Всё. Никуда мы его не катали, потому что в Петербурге на него ходили с большой радостью. Сначала мы играли его в учебном театре, потом в «Октябрьском», потом мы его играли во Дворце спорта «Юбилейный», и закончилось всё это спортивно-концертным комплексом имени Ленина, который сейчас называется Петербургский спортивно-концертный комплекс.
А. КРУПАНИНА: То есть до стадионов.
М. ЛЕОНИДОВ: Я думаю, что очень хорошо заработали представители Ленконцерта. Но, правда, и нам сразу сделали какие-то ставки, я получал аж 28 рублей за спектакль, что тогда было большими деньгами.
А. КРУПАНИНА: По-моему, общая ставка была семь с чем-то.
М. ЛЕОНИДОВ: Семь, потом 9, потом 11, а я –– за совокупность.
А. КРУПАНИНА: А почему вы сняли этот спектакль?
М. ЛЕОНИДОВ: Вы знаете, пока мы были студентами, нас можно было ещё как-то вместе собирать.
А. КРУПАНИНА: А потом все стали законченными звёздами.
М. ЛЕОНИДОВ: Да, потом часть пошла в один театра, часть –– в другой театр. Нас 18 человек, вместе не собрать. Кого-то всегда не будет. Превращать это в халтуру никому не хотелось.
А. КРУПАНИНА: Сейчас на всех федеральных каналах в той или иной степени есть шоу, которые называются «Точь-в-точь» или что-то в этом духе. Они смешные, забавные, но они демонстрируют невероятное мастерство гримёров.
М. ЛЕОНИДОВ: Главным образом да.
А. КРУПАНИНА: У вас там самым серьёзным гримом была, по-моему, вакса, или что-то чёрное, чем вы натирали лицо, изображая Армстронга. Больше ничего было не надо. Вы были похожи все –– точь-в-точь. Объясните этот эффект. Зачем визажные ухищрения, если достаточно просто актёрского мастерства, причём студентов вчерашних.
М. ЛЕОНИДОВ: Потому что всё-таки эти шоу на федеральных каналах –– это не спектакли, а набор номеров. Наш спектакль отличался тем, что это был спектакль, в нём был месседж, сверхзадача, послание. И это послание было иногда и очень трогательным: в нём было и посвящение каким-то звёздам, а иногда ироничный взгляд на них. И потом, они же все друг с другом общались внутри этого спектакля. Выход одного всегда сопровождался уходом другого. Они встречались, они друг друга оценивали. И, конечно, это целый спектакль, который был рождён на репетициях. Этого на телевидении не сделать. Хотя на телевидении существуют среди ребят, которые пародируют, совершенно чудесные номера: действительно подлинное умение, они поют хорошо. Но это всё хорошо в молодости. Они мне звонят всё время, предлагают выйти к ним третейским судьёй и в костюме Элвиса Пресли что-то попеть. Ну уже мне неинтересно совсем. Это хорошо в 30 лет, в 20.
А. КРУПАНИНА: Ваш образ в этом спектакле меня поразил наглостью своей невероятной, в хорошем смысле слова. Вам там 20 с небольшим, а вы такой наглый, как будто вы действительно суперзвезда.
М. ЛЕОНИДОВ: Это да. Во-первых, надо же на себя примерить эту наглость, тогда есть шансы, что и сам станешь звездой когда-нибудь. А во-вторых, поскольку я понятия не имел, кто такой Элвис Пресли, когда делал этот спектакль, –– не то чтобы не имел понятия, я имел понятие, музыку слышал, но видеть его вживую, как он двигается, я никогда не видел, –– поэтому это, конечно, никакой не Элвис Пресли. Это некий сборный рок-н-ролльный артист, потому что пою я вообще песню Чака Берри или кого там, не помню, Билла Хейли –– Rock Around The Clock. Никакого отношения к Элвису Пресли эта песня не имеет. С Элвисом я столкнулся уже профессионально и плотно, когда мы делали спектакль «Король рок-н-ролла» в театре-студии «Секрет». И этот музыкальный спектакль был целиком посвящён судьбе короля рок-н-ролла. Тогда я уже погрузился и в Элвиса, и в его музыку.
А. КРУПАНИНА: Но вы знаете, меня не покидает ощущение, что именно из этого Элвиса из «Ах, эти звёзды» вышел «секретовский» образ. То есть это не только Beatles, с которыми вас постоянно сравнивают, и вы, в общем, сами от этого не открещиваетесь, естественно. Есть ли в моей догадке сермяга какая-то?
М. ЛЕОНИДОВ: Честно говоря, а даже об этом не задумывался. В «Секрете» огромное количество всех наших прошлых жизней слилось: и капустники театра Комедии нашли отражение в эстетике бит-квартета «Секрет» –– и в поведении и в текстах, и Питер с его архитектурой и культурой, и битлы, и британское вторжение. Там винегрет, конечно.
А. КРУПАНИНА: Я не преувеличу, если скажу, что «Секрет» был самой популярной группой в новейшей истории нашей страны. Так же, как когда встречали Beatles, девчонки плакали, глядя на четверых парней из бит-квартета «Секрет». Вам, наверное, этот вопрос задавали 856 раз. Я почти в этом убеждена и не могу его не задать всё-таки: эта бешеная, оглушительная слава –– отъезд в Израиль стоил отказа от неё?
М. ЛЕОНИДОВ: Вы знаете, какая штука: ведь к тому моменту, когда я уехал из Советского Союза, «Секрет» уже не существовал. То есть не надо путать причину и следствие.
А. КРУПАНИНА: А, я тут спутала, да?
М. ЛЕОНИДОВ: Да, да. Я не ушёл из «Секрета», потому что уезжал в Израиль, а я уехал в Израиль, потому что ушёл из «Секрета». А ушёл я из «Секрета», потому что наши пути стали расходиться. Пока нас объединяло одно желание –– пробиться, плюс мы были не бездарными музыкантами, всё это работало на нашу мельницу. И как только мы стали взрослеть, то поняли, что нам надо качество менять, но мы это качество сменить не смогли. Мы были хорошо только такими молодыми, наглыми в галстуках парнями. И уже в 30 лет этот имидж начал потихоньку становиться нам мал. И из-за этого бессознательно начались дрязги, ревность и так далее, и так далее. А я всю жизнь старался всё делать только по любви. И если не по любви, то вообще никак. По расчёту можно было ещё играть и играть, пока это всё бы не поросло мхом совсем. Но, во-первых, мне не хотелось, чтобы это поросло мхом у всех на глаза, а во-вторых, я не умею не по любви. И поэтому я в какой-то момент ушёл. А уйдя, я был совершенно растерян, потому что я восемь лет своей жизни этому посвятил. И я, честно говоря, не знал, чем мне заниматься дальше. Я было рыпнулся к Додину в театр и даже был туда как бы поощрён разговором с Львом Абрамовичем –– наверное, он бы меня взял обратно, но я испугался.
А. КРУПАНИНА: Чего? Глубины?
М. ЛЕОНИДОВ: Нет, неволи. Я настолько привык быть вольной птицей, что сбежал оттуда. Если вы всё это помножите на положение в тот момент в стране, на агрессию, на грязь, на нищету, на абсолютную безнадёгу и на повальную эмиграцию конца 80-х – начала 90-х годов, то вы поймёте, наверное, что у меня были причины для того, чтобы уехать и попытаться всё начать где-то заново. Ещё я вам скажу, что я настолько был творчески опустошён в какой-то момент, что не очень представлял, чем мне вообще заниматься. Поэтому мне надо было, наверное, себя поместить в какие-то экстремальные условия, чтобы они меня подхлестнули и заставили работать. Чтобы я понимал: если я не буду работать сейчас, то я просто не выживу ни творчески, ни физически –– никак.
А. КРУПАНИНА: И так и произошло, это получилось у вас.
М. ЛЕОНИДОВ: Да, терапия сработала. И было шесть лет, проведённых в Израиле, о которых я ни капли не жалею. Это невероятный опыт, возможность прожить за одну жизнь две совершенно разные, которая ни с чем не сравнима.
А. КРУПАНИНА: Максим, я забыла вас спросить о прекрасной ленте, которая была снята в конце 80-х годов, на заре перестройки, «Как стать звездой». Это невероятная штука, она очень много сделала для кинематографа и плохого, и хорошего. Абсурдный совершенно фильм показал, что в кино можно всё. И не все это правильно поняли, потому что была целая волна перестроечного кино, которое пыталось допустить себе какие-то штуки. Что для вас этот фильм? Вы там своеобразный конферанс осуществляли с попугаем Вакой.
М. ЛЕОНИДОВ: Вы знаете, творчески этот фильм для меня ничего абсолютно не значит, за исключением, может быть, его музыкальной составляющей, потому что мы сняли несколько довольно симпатичных песен, в том числе «По утрам, надев трусы, не забудьте про часы». На мой взгляд, это просто один из первых клипов, которые были сняты в Советском Союзе по-настоящему, по взрослому, на хорошую камеру, с режиссёром. Это всё придумывалось на ходу «Лицедеями» и всей творческой группой. Воспоминания о процессе у меня очень тёплые, потому что мы познакомились поближе, поплотнее с замечательным Витей Резником, талантливым, с которым довольно плотно посотрудничали в этом фильме. Познакомились и с массой артистов, вообще со всей съёмочной группой, с оператором, режиссёром Виталием Евгеньевичем Аксёновым. В этом фильме, мне кажется, есть большая заслуга Виталия Евгеньевича, потому что он сделал участников, артистов, своими партнёрами полноценными. Он не диктовал какие-то вещи, они рождались на площадке. Всё, что предлагал Слава Полунин, обсуждалось. В итоге самые лучшие куски именно эти: и «лицедейские», и «секретовские» песни и вообще там снятые песни. Этот фильм тогда был популярным ещё и потому, что где ты мог посмотреть на Лайзу Миннелли или Армстронга. Не было же ни интернета, ни видео. А вдруг в кино пошёл и посмотрел на всех артистов, которых тебе показывают, да ещё на некоторых с голой грудью. Поэтому, конечно, люди стояли в очереди на это кино.
А. КРУПАНИНА: Ещё одной отличительной особенностью этого фильма, мне кажется, было то, что он нам показал, что, с одной стороны, мы тоже можем быть стильными в кино, а с другой стороны, можем совершенно свободно шутить, петь. Таких опытов по большому счёту не было, это какой-то такой очень взгляд в сторону западного кино.
М. ЛЕОНИДОВ: Верно. «Секрет» сам по себе был очень буржуазной группой. Для некоторых моё заявление покажется странным, но вдумайтесь в эти слова, потому что на фоне всеобщего сюртучно-гаврилочного вот этого советского пения с одной стороны и протестного рока с другой стороны вдруг появилась группа, которая не протестовала, не подлизывалась. Была не официальной, и в то же время не революционной, то есть никуда никого не звала на баррикады и не кричала: мы ждём перемен. А была просто нездешней, вообще нездешней. И это очень подкупало, я думаю.
А. КРУПАНИНА: Вот секрет уникального успеха группы «Секрет», –– сказала я тавтологию. Вы в Израиле прожили шесть лет и вернулись сюда обновлённым.
М. ЛЕОНИДОВ: С новыми песнями.
А. КРУПАНИНА: И собрали здесь группу Hippoband.
М. ЛЕОНИДОВ: Да. Она тогда так не называлась, это дурацкое название пришло позже. Но уже теперь поздно его менять.
А. КРУПАНИНА: А что оно означает? От слова «гиппопотам»?
М. ЛЕОНИДОВ: Да, мы написали альбом, который назывался «Гиппопотам», там такая песня есть. В итоге я стал называться гиппопотазмом.
А. КРУПАНИНА: Вот, гиппопотазм –– то, что я пыталась сегодня вспомнить. Ощущение, что это название –– состояние организма: гиппопотазм.
М. ЛЕОНИДОВ: Это произошло из-за опечатки. Ну и, поскольку к этому моменту группа нуждалась в каком-то названии, мы подумали, что Hippoband будет хорошо. Не самое удачное, на мой взгляд, название, поэтому дальше я хотел его менять. С каждым альбомом я хотел название группы менять, но они почему-то отказались.
А. КРУПАНИНА: Вы с этой группой отмечаете 20-летие совместной работы.
М. ЛЕОНИДОВ: Вы можете себе представить, уже с этой группой 20-летие отмечаю!
А. КРУПАНИНА: С годами вы стали постояннее. С «Секретом» постоянное сотрудничество было лет пять всего. А тут уже 20 лет. Скоро ваш юбилейный концерт в Петербурге, 2 апреля.
М. ЛЕОНИДОВ: 2 апреля в А2 Green Concert.
А. КРУПАНИНА: Как за эти годы группа менялась и к чему пришла?
М. ЛЕОНИДОВ: Все помудрели, потому что первые несколько лет у нас бывали скандалы, разочарования, кто-то порывался уходить, кого-то порывались выгонять, но до этого не дошло.
А. КРУПАНИНА: То есть вы тем же самым составом 20 лет паровозиком и прошли?
М. ЛЕОНИДОВ: В том-то всё и дело.
А. КРУПАНИНА: С ума сойти. При том, что вы сошлись все уже достаточно состоятельными музыкантами.
М. ЛЕОНИДОВ: Нам всем было в районе 35 лет, когда мы сошлись.
А. КРУПАНИНА: Но вообще неизвестно, кому вы больше верны, Hippoband или «Секрету», потому что вы уже на протяжении 30 лет периодически собираетесь и играете вместе на разных площадках, причём вчетвером вам удаётся это делать.
М. ЛЕОНИДОВ: Да. Мы даже, знаете, записали альбом два года назад.
А. КРУПАНИНА: «Всё это и есть любовь».
М. ЛЕОНИДОВ: Да, он вышел и был довольно успешным. Мы время от времени действительно собираемся и играем. Это происходит не часто и не везде, поскольку мы решили, что оголтело устраивать реюнион и пускаться в турне –– это не наше. Мы как были нездешние, мы так нездешние и будем. И концерты «Секрета» такие и будут: как залётный гастролёр прилетел неожиданно.
А. КРУПАНИНА: Не балуете публику.
М. ЛЕОНИДОВ: Больше раза в год мы решили не играть в Петербурге и в Москве. Если нас зовут и готовы заплатить те деньги, которые мы просим, в других городах, то мы слетаем, но не все готовы. Или на вечеринке у «Газпрома» можем сыграть.
А. КРУПАНИНА: А! Вот так! Я хочу вернуться к альбому «Всё это и есть любовь». Везде написано, что вы записали этот альбом удалённо, то есть не находясь в одной студии, а по интернету. Как это можно? Я понимаю, что роман совместный можно написать по интернету, но как музыку?
М. ЛЕОНИДОВ: Это не совсем так. Мы не то чтобы записали его удалённо. Мы песни писали удалённо.
А. КРУПАНИНА: То есть каждый свою какую-то партию или каждый свою какую-то часть?
М. ЛЕОНИДОВ: Бывает так, что мне приходит письмо, курлыкнуло, я его открываю, а там музыкальный файл какой-то: Андрей что-то играет на гитаре и бормочет, мурлычет какую-то мелодию. И я с этой мелодией какое-то время хожу, а потом у меня либо получаются какие-то стихи на неё, либо нет. И я могу написать ещё дополнительную часть музыки, сыграть её по-своему, послать ему обратно. Если его это устроит, у нас есть песня готовая. Мы с Фомой по телефону в молодости песни писали. Трубку я клал рядом с собой на рояль, играл ему что-то, говорил: вот тут дохожу до соль-минора, а дальше не знаю, что делать. Он мне говорил: ладно, давай я подумаю. Потом он мне говорил: а вот тут –– вот так, и ещё я придумал две стихотворные строчки куплета, они вот такие-то. Я их записывал, что-то ещё сочинял, звонил ему, и на следующий день мы уже встречались и собирали песню готовую. Бывало и так.
А. КРУПАНИНА: Ничего себе метод.
М. ЛЕОНИДОВ: А тут интернет сделал это значительно более удобным.
А. КРУПАНИНА: Может быть, вы слышали, у нас тут небольшой скандал прошёл с Андреем Макаревичем.
М. ЛЕОНИДОВ: У нас тут столько скандалов проходит –– дайте посчитать.
А. КРУПАНИНА: Он должен был в апреле выступать в ДК «Ленсовета». Какие-то активисты стали писать угрозы.
М. ЛЕОНИДОВ: Знаете, у меня глубокое убеждение, что активисты сами по себе ничего не делают. Активисты чувствуют поддержку власть имущих и тогда что-то такое начинают делать. Если бы они не чувствовали одобрения со стороны власти, они бы ничего не делали.
А. КРУПАНИНА: Концерт отменился, пострадали в результате мы, то есть рядовые зрители. У нас тут Диана Арбенина на днях была в гостях, и слушатель её спросил: готова ли она выступить в поддержку Макаревича. Диана сказала, что, конечно, да. Вы по-прежнему дружите с Андреем Макаревичем, несмотря на то, что очень многие артисты, коллеги от него отвернулись. И я вам тот же вопрос хочу задать: вы готовы поддержать Андрея Макаревича?
М. ЛЕОНИДОВ: Конечно, да.
А. КРУПАНИНА: Говоря о Макаревиче, не могу не вспомнить ваш шедевр: я увяз, как пчела в сиропе, тонкий шрам на любимой попе –– как это родилось?
М. ЛЕОНИДОВ: Жил да был такой поэт, песенник и композитор, который назывался Марк Фрейдкин. И Марк Фрейдкин написал довольно много симпатичных всяких песен, но был известен исключительно в узких кругах. Андрей взял его какие-то записи и стал мне их проигрывать и говорить, какие чудесные песни. Я говорю: давай, мы сделаем так, чтобы их узнал народ, давай их запишем. Он говорит: давай ещё позвоним Маргулису, Таньке Лазаревой, ещё у нас кто-то был. Так родилась идея записать эту пластинку. Каждый из нас спел какие-то песни, одна из них была «Тонкий шрам на любимой попе», которую я до сих пор с удовольствием на всяких вечеринках пою, люди её любят.
А. КРУПАНИНА: Другую вашу песню хочу вспомнить совершенно из другого жанра –– «Письмо». Критики назвали её одной из самых важных русских песен начала 21 века.
М. ЛЕОНИДОВ: Ничего себе.
А. КРУПАНИНА: Серьёзно! Я нашла именно такое определение. Она получила «Чартову дюжину» в номинации «Поэзия».
М. ЛЕОНИДОВ: Да, и звучала она только по одной радиостанции. Вы в курсе?
А. КРУПАНИНА: Нет.
М. ЛЕОНИДОВ: Вот так. Я вам скажу. Самая важная песня начала 21-го века звучала в эфире только одной радиостанции, остальные ещё даже не прокрутили ни разу.
А. КРУПАНИНА: Ну вообще вас принято считать несколько неформатным почему-то.
М. ЛЕОНИДОВ: Это правда.
А. КРУПАНИНА: Я не знаю почему. А вы как это объясняете для себя?
М. ЛЕОНИДОВ: Вы знаете, я не знаю, честно говоря. Может быть, я не очень народный.
А. КРУПАНИНА: Ну вы совсем не народный –– не хочу вас расстраивать.
М. ЛЕОНИДОВ: Да, и может быть, именно поэтому это и является неким неформатом.
А. КРУПАНИНА: Хорошо. Мы вспомнили эту потрясающую совершенно песню «Письмо». Если кто-то вдруг сейчас не вспомнил, о чём я сейчас говорю, это письмо самому себе в 78-й год, когда вы ещё мальчишка. А вообще у вас есть песня, которую вы считаете самой главной для себя?
М. ЛЕОНИДОВ: Трудно одну какую-то назвать, трудно.
А. КРУПАНИНА: Какие-то этапные песни?
М. ЛЕОНИДОВ: В молодости, конечно, это «Алиса», «Моя любовь на пятом этаже», «Последний час декабря». Потом –– «От Питера до Москвы». Я бы назвал «Видение», конечно, и «Не дай ему уйти». Я бы назвал «Пепел». Я просто выдёргиваю. «Позывные весны».
А. КРУПАНИНА: Всё, о чём вы сейчас говорите, это абсолютно безусловные хиты. Каждая эта песня сейчас у наших слушателей прокрутилась в голове.
М. ЛЕОНИДОВ: Я думаю, что не каждая, ну часть, да.
А. КРУПАНИНА: У меня, по крайней мере, всё вот это.
М. ЛЕОНИДОВ: Вы не типичный слушатель вашей радиостанции.
А. КРУПАНИНА: Окей, хорошо. Не знаю, комплимент это или наоборот. Слушайте, вашим детям сейчас 12 и восемь лет. Вы хотели бы, чтобы они пошли по вашим стопам, по стопам музыканта, актёра, артиста в полном смысле этого слова.
М. ЛЕОНИДОВ: Я хотел бы, чтобы они были счастливы. А чем они будут заниматься, бог его знает. Если они будут счастливы, найдя себя в актёрской или какой-то артистической деятельности, я буду рад, безусловно. Но если вдруг Маша займётся гостиничным бизнесом, а Лёня –– спортом профессиональным, и они будут счастливы, я точно так же буду рад.
А. КРУПАНИНА: Максим Леонидов был в эфире «Радио Балтика». Спасибо, что нашли время, чтобы прийти.
М. ЛЕОНИДОВ: Спасибо вам.
Реклама на портале Санкт-Петербург. Новости СПб: madam.udacha@gmail.com
Новостной портал Петербурга на
